СофияПятница, 29.03.2024, 04:25

Приветствую Вас Гость | RSS
Главная | Дневник | Регистрация | Вход
Меню сайта

Наш опрос
Оцените мой сайт
Всего ответов: 75

Главная » 2008 » Август » 4 » Ассириада (Часть 1)
Ассириада (Часть 1)
17:09

Элия Бар-Озар
Элия Бар-Озар (Вартанов Илья Лазаревич). Родился в 1944г. в Советском Азербайджане в семье ассирийских беженцев из Турции. Детские годы прошли в Сибири, куда были сосланы массы ассирийских семей с Кавказа. Выпускник МГИМО (факультет международной журналистики). Рабочие языки: английский, французский, арабский. Проживает в Лос-Анджелесе и в Москве, печатается в российских и русско-американских периодических и литературных изданиях. Автор книг «Assyrians in the Siberian Exile» (Chicago, 1993); «Американское гражданство: 100 вопросов — 100 ответов» (Чикаго, 1995); «Английский практикум» (Лос-Анджелес, 1997). Член Союза журналистов России и Международной федерации журналистов.

Ассириада
В форме рондо

(Часть 1)

Памяти отца, памяти матери


Ассириец? Это кто? Это что?

Поверьте, люди добрые, такая постановка вопроса — не моя выдумка. Какой вы национальности? — спрашивают теперь в Москве прежде всего, если вы хотите снять квартиру или комнату. Ваша участь зависит от цвета глаз, волос, кожи… Приехал я из Петербурга в Москву в очередной раз. Дела журналистские, литературные, затяжные по времени. Звоню в компанию «Калита-град» и в разные другие «грады» арендного бизнеса. И отовсюду меня клерки ошарашивают встречным вопросом: а какой вы национальности будете?
Откровенно расистский по сути вопрос задается таким обыденным тоном, будто речь идет о номере телефона. Я, конечно, понимаю подноготную: Чечня, «лица кавказской национальности»... И, преодолевая чувство гадливости от такого бесцеремонного и недружественного обхождения, честно говорю: «Я — ассириец». Меня переспрашивают: «Кто-кто?» Тогда я произношу по слогам: «Ас-си-ри-ец».
На другом конце провода, как правило, возникает долгая пауза. Там напряженно думают, как я догадываюсь. Эскимос — это понятно. Чукча — кто же не знает? А что это такое — ассириец? Как его преподнести предубежденному обывателю, хозяину жилплощади? Может, это разновидность чеченца? Непонятно. Пауза…
Я рассказываю об этом друзьям, захлебываясь возмущением. А они мне: брось, чудак, ты усложняешь. В следующий раз скажи, что ты армянин. К тому же и фамилия у тебя — Вартанов. Всего делов-то…
Я прожил 11 лет в США. Исколесил на автомобиле много штатов, жил в гуще народа. За последние десятилетия в обществе в целом сформировалась атмосфера абсолютной нетерпимости к расизму. Его отдельные проявления выжигаются каленым железом. Обвинение в дискриминации по признаку расы — одно из самых страшных обвинений в современной Америке. Не дай бог попасть под это подозрение и заработать клеймо расиста. Рушатся от этого политические и деловые карьеры, на улицы выливается гнев протестующих, в судах терзают белых работодателей (иногда почем зря), уволивших кого-либо из «цветных», заставляют выплачивать им многомиллионные штрафы и компенсации. Короче, нет, кажется, большего падения в глазах американцев, чем проявление расизма. Даже к убийце у них, пожалуй, более снисходительное отношение. Вот и судите, легко ли быть расистом в сегодняшней Америке.
А в современной Москве — легко. Поскольку спрашивают о национальности, прежде чем решить, достойны или недостойны вы того, чтобы сдать вам жилплощадь.
Сорок пять лет моей жизни прошли при советской власти, из них 25 — в Москве, и никогда ни разу меня не спросили о национальности в том смысле, в каком спрашивают сейчас. Никогда мне не дали почувствовать, что я не такой, как все, а ведь у меня выраженная восточная внешность, и я, так сказать, «сугубый брюнет». А теперь, уже вступив в XXI век, общество наше сползает к дикости трайбализма, впадает в буйство племенных пристрастий. На улицах Москвы читаю от руки написанные объявления: «Сдаю квартиру. Только славянам». Или так: «Сдам жилплощадь. Только русской семье». А по мне, уж извините, господа-товарищи, лучше пресловутая «ленинская дружба народов», чем такая ваша «демократия».
Господи, сбился с мысли: так разволновался. Ведь не о российском расизме я пишу, а о несчастном народе ассирийцев в России и в мировом его рассеянии. И в советские времена об этом «пришлом племени» широкая публика имела самое смутное представление, ныне и подавно о нем ничего не знают. А человек устроен так, что опасается того, что ему малоизвестно. И вот назовешься ассирийцем, а в ответ — молчание. Что в этом молчании? Невежество? Непонимание? Опасливость? Подозрительность? Неприязнь? Ну так позвольте мне, как говорилось в старину, слово вымолвить. Спасибо журналу, что дал мне этот шанс. «Я хочу рассказать вам…», выражаясь словами незабвенного Ираклия Луарсабовича. Да, я хочу рассказать вам, дорогие читатели, кое-что о нас, ассирийцах.


Мы можем исчезнуть с лица земли

Исчезнуть как этнос, как особый народ. Это не в один день произойдет. Растворение ассирийцев в океане мирового народонаселения началось давно, интенсивно продолжается сегодня и завершится когда-нибудь. Исчезнет вместе с ними арамейский язык, носителями которого мы пока еще являемся. Тот самый, на котором говорил Иисус Христос. Ассирийцы слушали его речи две тысячи лет тому назад, не нуждаясь в переводе. Потому и стали первохристианами на земле. И под именем сирийцев-христиан дожили до начала ХХ века. А потом грянула Первая мировая война, разметала ассирийцев, распылила по всей вселенной.
Стоило бы занести их в некую Красную книгу ради сохранения. Выполнит ли эту благородную миссию когда-либо международное сообщество?
Есть немало других этнических меньшинств, о судьбе которых стоило бы побеспокоиться технологически изощренному и нравственно обедненному человечеству. Но именно рассеяние ассирийцев по всем пяти континентам ставит под вопрос их выживаемость как народа древнего и самобытного.
Была когда-то земля Месопотамия, междуречье Тигра и Евфрата, — их родина. Теперь отечество им — вся вселенная.
Ассирийцы в древнем мире — это понятно. Предмет истории в начальных классах. Ассирийцы в современном мире окутаны плотным туманом неизвестности. К этой теме я возвращаюсь в своем повествовании вновь и вновь, подобно музыканту, создающему произведение в форме рондо.
Нас мало, и мы слабы, но, как всякая малая величина, мы склонны думать о себе, что мы многочисленны и сильны. Защитная реакция… Это отражается на самоисчислении ассирийцев. Нас 2 миллиона на земле — говорят они о себе. Почему? Один миллион — возникает противное чувство малости; три миллиона — явное преувеличение; 2 миллиона — устраивает… Никто не знает, сколько ассирийцев в современном мире на самом деле.
Можно настроиться мистически и сказать так: рассеял их Господь по всей планете… Но я мыслю земными категориями и вижу то, что происходит в реальности. Репрессивные режимы выдавили христиан-ассирийцев из ближне-восточного региона, как пасту из тюбика. Почти не осталось их в Турции, а в Ираке, Сирии и Иране сохранились лишь немногочисленные общины. Ассирийскую речь теперь можно слышать на улицах Стокгольма, Гетеборга, Амстердама, Копенгаге-на — скандинавские страны приютили значительную массу беженцев. Здесь научились эти люди вкусно печь итальянскую пиццу с «ассирийским замесом» (сам пробовал) и успешно ею торговать.
И в Лондоне, и в Чикаго, и в Сиднее, и в Париже, и в Буэнос-Айресе можно встретить ассирийцев. Встретив, скажите «шламалух» — и вам солнечно улыбнутся и откликнутся тем же приветствием. «Шламалух» — это ассирийский «пароль». Он означает буквально «мир тебе», или «здравствуй». Мир наличествует в слове-приветствии, но нет его в том краю, что был когда-то их исторической родиной. Потому-то патриарх ассирийский Мар Денха IV проводит воскресные богослужения не в Багдаде, а в Чикаго. Бывал я в их огромном храме в этом городе на американском Среднем Западе, в штате Иллинойс, видел многочисленную паству, слушал, как повторяет она вслед за своим духовным главой: «Бабан д’бишмайя…», то есть «Отче наш, иже еси на небеси…», — эту христианскую молитву сыновства.
Народ и его церковь — в изгнании. Но с ними неизменно, уже два тысячелетия, «Отче наш». Да поможет Он им…
В Калифорнии ныне больше ассирийцев, чем в Ираке и Сирии вместе взятых. Виноградарский город Модесто, в часе езды от Сан-Франциско — их оплот. В соседних городках Сирис и Турлок они осели компактной массой. Материальное благоденствие? Да или почти да, но какой ценой… Как и другие этносы в Америке, ассирийцы отчаянно пытаются сохранить родной язык и традиционную культуру. Теперь угрожает им враг куда более опасный, чем любой враг физический — ассимиляция. И уже наносит значительный реальный урон. «Плавильный котел» американского универсализма делает свое дело. Ассирийские юноши и девушки учатся в колледжах, осваивают престижные профессии, уходят с головой в карьеру. Натурализуются, превращаются в среднестатистических американцев, в нормальных потребителей-налогоплательщиков. А иные, как прочие молодые американцы, попадают в тюрьмы за преступления, торгуют наркотиками либо сами садятся «на иглу», и все вместе, благополучные и неблагополучные, становятся, в общем, «потерянным поколением» ассирийского происхождения.
В Америке в конце концов все становятся американцами. Мы там — «ассирийские американцы». Это официальное обозначение. Кто прибыл из Ки-
тая — это «китайские американцы», из Италии — «итальянские американцы» и так далее. Таков федеральный закон. Потому и евреев-иммигрантов из бывшего Советского Союза именуют «Russian Americans», то есть «русские американцы».
Если такая же установка действует в других странах, значит, человечество разнообразится за счет нашего скитающегося народа: теперь имеются «ассирийские шведы», «ассирийские аргентинцы», «ассирийские французы»…
В СССР нам выпала честь называться «советскими ассирийцами». Звучное клише. Эффектно использовалось в пропагандистских речах и газетных статьях. Охотно писали об их выдающихся индивидуальных достижениях в науке, культуре, технике, спорте. Еще бы, такой экзотический цветок в букете народов, строящих социализм. И такая малая — несколько десятков тысяч — горстка в империи с 300-миллионным населением. Для пропаганды на их примере великих преимуществ социалистического строя — самое «что надо». Но никогда не упоминали о том, что у этих людей нет ни одной своей церкви, нет своих школ, что дети растут, не зная родного языка. Иллюзия национального благополучия... И все же, спасибо покойному Советскому Союзу. За многое. Например, за хорошее образование. Общее. И особенно — за то, что он, этот Союз, был единственной в мире страной, где за нами закрепилось официальное название — ассирийцы. Правда, не сразу. Несколько десятилетий власти метили нас именем «айсоры». Мало кто знает, откуда произошло это слово. Могу рассказать.
Слово «айсоры», как писал еще в конце XIX века глубокий знаток ассирийского вопроса церковный историк В. В. Болотов, есть лишь армянский перевод названия «Ассирия» (в армянском это имя произносится как «Асори»). Представители этого народа не желают, писал ученый, и они вправе этого требовать, чтобы их называли «айсорами». Имя «ассирийцы», считал В. В. Болотов, «обозначает их точнее и выразительнее».
Название «айсор» обижало. Не только неблагозвучием, но и неточностью. В конце 50-х обратились с коллективной петицией к Москве: исправьте ошибку, сделайте милость. Представьте себе, исправили. С 1959 года и в переписях населения, и во всех других официальных документах — только одно название: «ассирийцы». И в паспортах.
Вот держу я в руках свой старый паспорт, с гербом державы и буквами «СССР» на обложке. Смотрю на вторую страницу, где черным по белому записано: «национальность: ассириец». Из всех многочисленных моих документов этот — единственный, который удостоверяет, какого я рода-племени. В прошлом никогда не обращал внимания на эту запись, ныне смотрю на нее завороженно. «Храни меня, мой талисман»…
Люди знакомятся со мной, узнают, что я ассириец, оживляются: «О, Ассири-
ец!..» И засыпают вопросами: сколько вас в мире? В Ираке? В России? В Москве? В Петербурге? В каком положении «ваши» там, за рубежом? Какие у вас организации?..
Что я могу им сказать, этим любознательным людям? Неловко мне. Нет у нас ничего своего: ни территории, ни очага национального, ни институтов государственности, пусть даже в изгнании. Где-то там, за морями-океанами, имеется так называемый «Всемирный Ассирийский Союз» или AUA (Assyrian Universal Alliance). Уже лет 30 существует. Питается и воодушевляется призывами к осколкам народа: не сдаваться, продолжать оставаться ассирийцами, сопротивляться ассимиляции, отстаивать свои гражданские и национальные права. Слова, слова, слова… Время от времени руководители AUA устраивают шумные съезды, и снова обрушивается водопад речей и деклараций. У рядовых ассирийцев самое смутное представление о том, чем конкретно занимается эта малопонятная организация, невидимая и не ощутимая в реальной жизни мировой диаспоры.
Случится кому проезжать в Чикаго по Western Avenue, обратите внимание на участок этой оживленной магистрали между Peterson Avenue и Devon Avenue, метров 800 в длину. Здесь вдоль трассы таблички висят: «King Sargon Boulevard». Да, вот так — бульвар царя Саргона в Америке. Это единственный кусок земли на планете, названный именем древнего ассирийского царя. Конкретное достижение ассирийцев Чикаго — а их здесь десятки тысяч, — которые настойчиво ходатайствовали об этом перед мэрией. Нет национальных школ, язык умирает, зато — бульвар имени царя… Американская демократия работает гибко, удовлетворила эту детскую просьбу. Радости-то было! Хоть какое-то утешение …
Не столь часто, но я соприкасаюсь с ассирийцами Москвы (от 10 до 15 тысяч) и Петербурга (от 3 до 5 тысяч). Я пишу не от их имени и не по их поручению. От себя говорю. Какие проблемы у ассирийского народа в России? Да те же, что и во всем мире. Пропадаем, исчезаем, язык теряем, — говорят старики и удрученно покачивают головами.
Они знают, о чем говорят. Ассимиляция сильнее, чем попытки ей противостоять. Ну, есть в Москве радиопередача на ассирийском языке, один час в неделю. Капля в море. Возможно, какой-нибудь активист кружок для детей создал, учит их родной речи, читать и писать. Еще одна капелька… Время от времени в ассирийской среде происходят судорожные всплески кратковременного национального энтузиазма. Тогда начинает выходить газетка какая-нибудь. Потом она перестает выходить — деньги кончились, или энтузиазм иссяк, или люди перессорились… Может и подобие организации возникнуть под названием, скажем, «Хайядта» (ассир.) — «Единение», держится на энтузиазме отдельных романтиков, подвижников и дышит на ладан, потом выдыхается и это.
Вот церковь в Москве построили ассирийцы. Свою, на свои деньги. В масштабе общины — историческое событие. Хоть в этом выразилось для них благо полученной в постсоветское время свободы. Только вокруг церкви и собирается в действительности ассирийский народ — так во всех странах их проживания. Все псевдопартии наши и квази-организации возникают и рассыпаются, а церковь стоит вот уже две тысячи лет и — выстаивает. Она — неугасимая лампада в жизни ассирийцев, иначе — полный мрак.
Христианская вера у ассирийцев исключительно жизнестойка. Во всем остальном у народа хронический национальный обвал.
С языком — беда. Подавляющее большинство молодых ассирийцев в диаспоре не владеют родной речью, не умеют писать, читать. Да что молодые — среднее поколение в массе своей безграмотно. Но народ жив, доколе жив его язык. Физически ассирийцы не вымрут. Но наступит их духовная кончина. Сохранится церковь, национальная кухня (ассирийцы — великие мастера по части вкусной пищи), свадебный обряд, всенародно любимый, зажигательный групповой танец «шиханэ». Да, это все признаки нации. Признаки… Но без языка — это как орех без ядра. Одна скорлупа…
Язык умирает, потому что нет у него своего национального очага. И иврит так же агонизировал, пребывал в состоянии «клинической смерти», пока не было создано государство Израиль. Бездомный народ — как человек, который остался на улице, когда наступает ночь. Всякое может приключиться с таким человеком. Даже если он — во вполне безопасном районе, каким воспринимался Советский Союз, мир социализма. Однако и здесь, когда представилась возможность, с нами поступили, как со всеми чужаками. Против значительной части нашего народа власти совершили чудовищное злодеяние. О нем никогда до сих пор ничего не было сказано в печати. Тайна КГБ... Это история ассирийцев советского Закавказья. Это и моя личная история. Вот ее я и хочу рассказать. Ничто не должно быть забыто.


В сибирском чистилище

Эта история вымарана властями из официальной истории СССР. Осенью 1974 года, сразу по окончании МГИМО, я поехал в Каир работать по контракту. Арабский переводчик аппарата экономического советника при посольстве СССР в Египте — так называлась моя должность.
В один из первых дней на какой-то каирской улице подошел ко мне коренастый, грузный мужчина с восточной внешностью. Протянул руку и сказал по-ассирийски: «Шламалух». Я остолбенел от неожиданности, но на приветствие ответил. И спросил: «Ат манивет?» (ассир. — «ты кто такой?»). Мужчина улыбнулся: «Я только “шламалух” знаю. Я Тигран М.» (назовем его так)… — ??? — «Неужели не помнишь?» — «Нет, ничего не припоминаю, уж извини». — «Да наши дома в деревне рядом были, я с твоим старшим братом играл целыми днями, тебе лет пять было, нам по восемь. А когда вас всех, ассирийцев, увозили той ночью, я так плакал, было страшно, жалко вас... На днях просматриваю посольский список, среди новых переводчиков вижу твою фамилию. У меня в мозгу что-то так и щелкнуло. Неужели, думаю, это из наших бывших соседей? Ведь вы с той ночи пропали для нас навсегда, ничего о вас не было известно…»


Они пришли за нами ночью…

Это произошло в 1949 году, в июне. Глубокая ночь, мирно спит наше большое село вблизи районного центра Акстафа (Азербайджан), где несколько сот ассирийских домов. Калининкенд — так называлось наше село, то есть имени Калинина, а раньше называлось оно Гринфельд и населено было немцами-виноградарями, его и основавшими. Их всех до единого вывезли по приказу властей в 1940 году, а ку-
да — неизвестно.
В окно нашего дома громко постучали. Первой проснулась 17-летняя Марта, сестра. Ее изголовье как раз было у окна. Она раздвинула шторы, всмотрелась в темноту и с испугом отпрянула назад:
— Мама, мама! Там — солдаты с ружьями!
По стеклу опять нетерпеливо забарабанили. Теперь слышно было, как стучат и в дверь дома. «Пришла беда — отворяй ворота» — как говорит русская пословица. Отец с керосиновой лампой в руке подошел к двери.
— Кто там?
— Свои, открывай…
Отец открыл. «Свои» вошли: офицер с пистолетом и два солдата, вооруженные карабинами с разомкнутыми штыками.
— Всех разбудить и одеть, быстро! — приказал офицер.
Полуодетые малыши, среди них я, пятилетний, и взрослые сели в ряд на длинной скамье, руками прикрывая глаза от слепящего яркого света. Дети хныкали.
Офицер достал из планшета какой-то список и, называя имена членов нашей семьи, отметил присутствующих. Все были на месте.
— Собирайтесь! — приказал офицер. — На сборы — 20 минут. За вами сейчас заедет машина. Драгоценности и алкоголь с собой не брать. Все остальное можно.
Что творилось в доме, боже мой! Женщины рыдали, бестолково метались по комнате и были неспособны собрать вещи. Спрашивали офицера:
— Куда нас увозят? За что? Что с нами будет?
Но на все вопросы обезумевших от страха людей офицер лишь твердил:
— Ничего не знаю, мы выполняем приказ. Лучше не теряйте зря времени. Торопитесь.
Ночная операция подходила к концу. У всех домов стояли военные грузовики, на них спешно забрасывали всевозможный скарб, следом погружали людей, выставленных из жилищ. Ассирийские семьи, как правило, многодетные; маленькие путались под ногами у взрослых, получали незаслуженные шлепки, громко ревели. Там и тут слышались женские причитания, мужчины переговаривались между собой, дом перекликался с домом. Офицеры, нервничая, требовали прекратить эти громкие переговоры: не разрешается. Но отрывистая, бессвязная, лихорадочная перекличка между ассирийцами продолжалась. У кого-то мать оставалась — лежит в районной больнице и ничего не знает, у другого жена вот-вот должна родить, и что теперь делать — непонятно, у третьих сын где-то в отъезде, и теперь неизвестно, найдет ли он когда-нибудь свою семью… У каждого — свое.
Уже из кузова грузовика моя мама просила колхозного бухгалтера Зорина (русский он был, поэтому не тронули):
— Вася, Вася, открой сарай, пусти теленочка к корове, а то он голодный останется…
До конца жизни помнил потом мой отец, что накануне вечером, закончив работу, он оставил на колхозном поле кувшин, полный воды, чтобы утром было что пить, работая. Кувшин был заботливо укрыт большими листьями лопуха, и вода, наверное, сохранила свою прохладу до следующего трудового дня, который, впрочем, для угоняемых куда-то ассирийцев уже не наступил…
Страшная была ночь. Выли собаки, посаженные на цепи. Мычали запертые в сараях коровы. Хлопали от ветра калитки и двери в домах, которые вдруг остались без людей…
Нас на мощных военных грузовиках «студебеккер», растянувшихся в длинную колонну, везли на узловую железнодорожную станцию Акстафа.
Мы еще не знали, что таким же образом увозили в ночи всех ассирийцев из селений Алексеевка и Кировка, из городов Акстафа, Тауз, Евлах, Кировабад, Ханлар, Шамхор...


Выметали народ, словно мусор…

Вот какую ночь навсегда запомнил армянский мальчик из нашего села, который четверть века спустя столкнулся со мной в Каире. Майор КГБ Тигран М. выполнял здесь несложные функции: работая под «крышей» посольства, он отвечал «за мораль» командированных в Египет советских людей, их здесь было несколько тысяч — инженеров и техников. Он их инструктировал, как вести себя, улаживал возникавшие конфликтные ситуации, проводил профилактическую работу. Не в этом суть. Его, уже опытного работника органов госбезопасности, как любого другого человека, изумлял абсолютный произвол того, что произошло летом 1949 года. Однажды он сказал: «Все-таки за что вас так…? Неужели только за то, что вы — ассирийцы?»
Хотел бы и я когда-нибудь узнать, за что.
Повторяю, в ту ночь мы не ведали о том, что не только наше село, но и все другие пункты в Азербайджане с ассирийским населением были оцеплены в ночное время спецчастями НКВД и все происходило по единому сценарию. Это станет известно на «этапах большого пути», когда к железнодорожному составу будут прицеплять все новые и новые товарные вагоны, переполненные узниками, и когда несколько перегруженных эшелонов, один за другим, направятся с юга в прямо противоположную сторону...
По всему Закавказью будто гигантской метлой прошлись и сметали с этой земли на этот раз — нас. О том, как в Грузии совершили ночную облаву на ассирийцев и увезли их в ссылку, рассказал мне Давид Сафаров, которому довелось стать случайным очевидцем происходившего. Вот как он это вспоминает.

Свидетельство лейтенанта Сафарова. «В том злосчастном году я, молодой офицер ВВС, приехал на короткий отдых к матери. А проживали мы в Тбилиси, в районе Ваке, где жили компактной массой ассирийцы, все — беженцы 1915 года из Турции. Было лето, прекрасное грузинское лето. В эти теплые ночи я спал во дворе под открытым небом. И вот когда наступила та самая ночь — никогда ее не забу-
ду — меня разбудили какие-то неясные звуки. Мать очнулась от сна раньше меня. У них, у матерей, сердце так устроено, беду чувствуют раньше всех других людей.
— Сынок, — прошептала она через раскрытое окно, — поди посмотри, что там такое делается?
И только я стал натягивать сапоги — к моей кушетке из темноты выходят пятеро: один в штатском, с ним капитан, лейтенант и двое солдат с карабинами. Из НКВД! — мгновенно промелькнуло в сознании. Кто еще ночью с оружием может по домам ходить?..
— Ваши документы! — потребовал капитан.
— Мама! — попросил я. — Дай мои документы, они в ящике стола.
Мать, перепуганная, принесла требуемое. Я решительно ничего дурного не совершил, документы мои были в порядке, но неприятный холодок пополз по спине.
Капитан развернул мое офицерское удостоверение.
— А, товарищ лейтенант 2-й воздушной армии. Все в порядке, лейтенант, отдыхайте.
Капитан козырнул, возвращая документы, и эти пятеро повернули к соседскому дому в этом же дворе. А там жила семья ассирийцев, Битбуновы: Мишаэль, жена его Назра и пятеро детей. Бедней и безобидней этой семьи не было в нашем квартале.
Мы с мамой в состоянии какого-то оцепенения наблюдали, как солдаты подошли к двери и стали стучать в нее прикладами карабинов. Выскочил на шум Мишаэль в кальсонах, из-за его плеча выглядывает жена, полуодетая. Им направили в лицо фонарик.
— Фамилия?! — требовательно спросил лейтенант. Возле него вплотную стоят двое солдат, а капитан и человек в штатском — в стороне. — Кто сейчас в доме? Сколько членов семьи? — Ответы лейтенант сверяет по какому-то списку.
— Так, правильно, — говорит он. — А теперь, живо, собираться и — на улицу, машина ждет. На сборы 15 — 20 минут. Быстро, быстро!
Не буду говорить, как выглядели в тот момент Мишаэль и Назра, это трудно передать словами. Минут через 15 на улицу повели сонных малышей, самый маленький на руках у матери, не ходил еще. Среди детей мой любимец, 5-летний озорник Тума. Бывало, когда я лежал на кушетке в тени большого тутового дерева в нашем дворе, Тума подкрадывался сзади и травинкой щекотал мне за ухом. Я вскакивал, хватал его и с рычанием разъяренного зверя бодал, а он, заливаясь от смеха и визжа, пытался вырваться из моих рук. Такой был проказник! А сейчас он, бедняга, хныкал, спросонья тер кулаком глаза и шлепал босиком, держась рукой за юбку матери.. Да… И вот повели их со двора: Мишаэль в двух руках и Назра в одной руке — другой она прижимает к груди ребенка — несут большие узлы, связанные из простыней, в узлах всякое домашнее барахло, и еще идут их детишки, мал мала меньше.
Все происходившее мы с мамой наблюдали в состоянии какого-то оцепенения. В сознании не укладывалось, что это д е й с т в и т е л ь н о происходит наяву. Но когда группа арестованных прошла мимо и уже вышла со двора, я, не отдавая себе отчета в том, что делаю, устремился за ними. Подоспел к машине, когда людей уже сажали в нее, а детей солдаты сами брали на руки и подсаживали в кузов крытого брезентом грузовика, чтобы ускорить погрузку. Боже мой, неужели все это не сон?! Вот Назра, вот Мишаэль, всего лишь несколько часов назад мы весело переговаривались со своих балконов… Теперь, завидев меня, умоляюще протягивают ко мне руки, кричат:
— Давид! Давид! Ты же нас знаешь, скажи им, пусть сначала разберутся, мы ничего плохого никому не сделали, о боже, боже, что будет с нами, что будет с нами!
Нервы мои не выдержали, я бросился к капитану; он и тот, который в штатском, курили, стоя под деревом.
— Товарищ капитан, что происходит, объясните, ведь это же люди!
Капитан швырнул окурок на землю, раздавил его кончиком сапога и сказал:
— Это… не люди, а так, вредители всякие…
Потом вдруг разозлился, рявкнул на меня:
— Ну-ка, кру-гом! И марш отсюда! Шэн винахар (груз. — кто ты такой), чтобы расспрашивать?
Кровь моя закипела, не помня себя, я крикнул:
— Вот ты и есть не человек, мать твою!..
Капитан схватился за кобуру, и моя рука тоже дернулась к пистолету (по тем временам я имел право ношения личного оружия вне расположения части). Я бы его застрелил, наверное, я был совершенно невменяем в тот момент. Но между нами успел встать человек в штатском, русский по наружности, и вежливо, тихо так говорит:
— Иди, товарищ, иди, не мешай, здесь все по закону делается, иди…
Что мне было делать?
Странно, что эта стычка с офицером НКВД не обернулась для меня дурными последствиями. Никто и никогда не беспокоил потом меня в связи со случившимся.
Утром, едва рассвело, мы с мамой поспешили на железнодорожный вокзал, так как по городу пронесся слух, что всех, кого забрали ночью, будут отправлять куда-то по железной дороге.
Ну и картина представилась нашим глазам! Вся огромная вокзальная площадь была оцеплена солдатами, будто шла большая эвакуация, как во время войны. Один за другим к вокзалу подъезжали грузовые автомобили, переполненные несчастными людьми всех возрастов, от грудных младенцев на руках матерей до дряхлых стариков.
А на фасаде вокзального здания висел огромный транспарант, и можно было издалека прочесть — я и сегодня слово в слово помню его содержание: «ДОБРОВОЛЬНЫЕ ПЕРЕСЕЛЕНЦЫ ЗАКАВКАЗЬЯ — НА НЕОСВОЕННЫЕ ЗЕМЛИ НАШЕЙ СОВЕТСКОЙ РОДИНЫ!»
Вдоль солдатских заградительных цепей стояли толпы зевак и любопытных. Один из толпы, грузин, презрительно сказал:
— Правильно делают, что очищают Тбилиси от этого нагави (груз. — «мусор, отбросы»).
Но это была единственная злобная реплика, которую я услышал. Вся публика очень сочувствовала людям в грузовиках. Женщины при виде детишек на машинах, озирающихся по сторонам, слыша плач и причитания их матерей, не могли сдержать слез. Приставали с распросами к солдатам:
— Сынок, а сынок, за что же их так? Куда увозят-то?
Но солдаты в разговоры не вступали. В толпе говорили, что той же ночью в городе похватали много курдов и греков, что их отправляют вместе с ассирийцами…
Трое суток от тбилисской железнодорожной станции отъезжали эшелоны товарных вагонов, переполненных «добровольными переселенцами».
Куда их увозили — никто не знал.
И вот что я хочу сказать. Не считая детства, в жизни всего два раза я по-настоящему плакал: это когда с фронта пришла похоронка на отца, и второй
раз — когда эшелоны увозили наших ассирийцев неизвестно куда. С тех пор в моей душе произошел какой-то надлом, какая-то трещинка, что ли, образовалась… Я был военным летчиком, готовым в любую минуту пролить свою кровь за нашу родину. Но вот та далекая ночь лета 1949 года что-то бесповоротно изменила во мне, она разбудила меня не только в буквальном смысле слова…»
Таковы воспоминания Давида Сафарова, очевидца.
Здесь я хотел бы сказать словами гениального писателя «За мной, читатель!», чтобы проследить за драматической судьбой ассирийцев, увозимых неведомо куда. Да никак нельзя. Напротив, я попрошу: «Постой, читатель». Чтобы вся эта история стала более понятной, оглянемся назад.



Источник: http://magazines.russ.ru/druzhba/2001/7/bar-pr.html
Просмотров: 1687 | Добавил: etnolado | Рейтинг: 5.0/1 |
Всего комментариев: 3
3 agornonry  
0
Мне недавно требовалась юридическая консультация и я не очень долго искал хороший юридический центр! Через какое-то время совсем случайно нашёл на http://www.consalt-centr.ru/trudovie_spori.html - Представительство по трудовым спорам
. просмотрел их личный сайт и заказал предлагаемую юридическую услугу. После этого юридическая услуга дала о себе знать и я наконец таки решил все свои проблемы личностного характера. Теперь всем советую лучший юридический центр Консалт.

2 ANNEMAERABS  
0
Sovsem nastupil беспредел ! Пункт с яshe Попал веб-страниц http://rentrealtycrimea.com/kvartiry-dlitelno/page/5/ - сдам 2 комнатные квартиры в Симферополе
и стал злым. Кстати забыл поздороваться! В общем сдам квартиру в Крыму Симферополь
,я прочитал и осознал, что настоящая житуха только начинает свой путь – раз имеют место такие дома. Поэтому каждому ходатайствую ссылку http://rentrealtycrimea.com с недвижимостью не у моря в городе Симферополе.

1 Teesecale  
0
Совсем не умышленно наткнулся на не обычное предложение и был удивлён! Теперь предлагаю Вам на него взглянуть: предлагаю снять 5-ти комнатную квартиру в жк http://posutochno.odessa.ua - Фонтан
Одесса Украина. Поблизости : клуб джаз базы , пляж из Олька, стоянка для авто и магазины. Недвижимость со свежим дорогим ремонтом , Белой кожаной мебелью и Харьковской электротехникой .

Имя *:
Email *:
Код *:
Форма входа

Календарь
«  Август 2008  »
ПнВтСрЧтПтСбВс
    123
45678910
11121314151617
18192021222324
25262728293031

Поиск

Друзья сайта

Статистика

Онлайн всего: 1
Гостей: 1
Пользователей: 0


Copyright MyCorp © 2024
Бесплатный хостинг uCoz